Бунт Теней Исполненного или краткая история «ветхозаветствующего» прозелитизма. Часть V-VI. «Ересь жидовствующих» и «Иудобольшевики образца 1534 г»

«В наш век... документы эти приобретают необычное значение и неожиданно становятся весьма современными. Уже не со снисходительной улыбкой к минувшему должны христиане XIX века читать и разбирать эти старые рукописи. Нельзя не поразиться при виде всего, что происходит ныне, тем, что... эти предначертания, высказанные в форме приказаний, были выполнены с непреодолимой и устрашающей настойчивостью»

Часть V.  «Ересь жидовствующих» или первая атака на Православие на Руси… 
              …«Константинопольские инструкции» 
              …«Ересь жидовствующих». Продолжение...             
Часть VI. Анабаптисты. Иудобольшевики образца 1534 года… 
             …«Дьявол в деталях»  
             …«Они оторвали от себя Христа, чтобы возвратиться к Моисею»  
             …«История анабаптизма»   

Часть V.  «ЕРЕСЬ ЖИДОВСТВУЮЩИХ» ИЛИ ПЕРВАЯ АТАКА НА ПРАВОСЛАВИЕ В РОССИИ 

К началу расцвета теневого иудейского доминирования в «Жечи Посполитой», в 1471 г. в Великий Новгород, - форпост торговли с Ганзейским союзом, - прибыл князь Киевский Михаил Олелькович. Этот Гедиминович, приходившийся родственником Казимиру IV, должен был стать Новгородским князем. В его свите находится иудейский прозелит-проповедник, известный как Схария Жидовин (Захарий Скара)[1], который, после провала миссии князя Михаила, остался в Новгороде. Есть все основания полагать, что он был целенаправленно послан иудейскими религиозными структурами.  

Появлению иудейского проповедника способствовало несколько факторов. Во-первых, в ходе Реконкисты началось вытеснение арабов с Пиренеев, что положило конец и иудейскому влиянию в Испании. Католики начали изгонять иудеев или принуждать их к принятию католицизма. Во-вторых, нужно учитывать, что «хазарские мигранты» уже давно проникли в Польшу, на долгие годы ставшую страной с самой большой в Европе численностью «еврейского» населения, которым становилось тесно в польско-литовских пределах – при том, что католическое духовенство тогда всё же пыталось остановить процесс «иудоизации» - направленной деградации христианского мировоззрения общества.

Эти процессы можно отследить по документам из Константинополя, который после захвата ослабленной католиками православной Византии турками в 1453 году превратился в один из «мировых центров иудаизма» - кроме Каира, Польши и (уже в меньшей степени) Иерусалима. 

«КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЕ ИНСТРУКЦИИ»

История этой переписки такова. В 1487 г. после присоединения Прованса к Франции король Карл VIII  повелел  всем многочисленным местным иудеям либо креститься, либо покинуть королевство. Не помогли ни просьбы, ни взятки. Указом 1493 г. король изгнал иудеев из прованского города Арля и из других своих владений[2]. 

Письмо иудеев Арля к иудеям Константинополя: 

«Уважаемые евреи, привет вам и почтение! 
Вам должно быть известно, что король французский, который снова стал владетелем Прованса, заставляет нас либо насильно креститься, либо покинуть его владения. Христиане Арля, Экса и Марселя стремятся захватить наше добро, угрожают нашей жизни, громят наши синагоги и причиняют нам много бед. Все это повергает нас в недоумение, что предпринять во славу закона Моисеева. Посему просим мы вас указать нам, как поступить. 

«ЕРЕСЬ ЖИДОВСТВУЮЩИХ». ПРОДОЛЖЕНИЕ... 

Очевидно, что программа прозелитизма «избранности» – в виде «Реформации Христианства» - стартовала ранее упомянутых писем и наставлений. В 1471 г. Новгород привлек внимание прозелитов далеко не случайно. Специфика торгового центра, где сложились особые условия терпимости к иным вероисповеданиям и характерный для купеческой среды рационалистический менталитет, выглядел наиболее уязвимым местом Православной Руси.  

Трудности предприятия Схарии требовали участия в нем помощников. Поэтому Схария через какое-то время выписал из Литвы Моисея Хануша и Иосифа Шмойлу Скоровея[6].  

В целом «план иудоизации» был подобен всем гностическим схемам. «Ветхозаветные» прозелиты отрицали Божественную природу Иисуса Христа, описывая его лишь как сына человеческого и проповедника, подобного Моисею. «Жидовствующие» отметали и православную обрядность, как более ненужную – отрицая монашество, церковную иерархию, отвергали поклонение иконам, мощам и кресту. По некоторым свидетельствам, «жидовствующие» отрицали и загробную жизнь. Кроме того, в счислении лет «от сотворения мира» они опирались на иудейский календарь, а не на принятый на Руси счёт, воспринятый от византийских хронографов. Все христианские праздники отвергались. Зато прозелиты совершали настоящую иудейскую Пасху. Фактически речь шла об отрицании христианства и возврата в иудаизм[7].

Антиправославная пропаганда велась тайно и на высочайшем уровне конспирации. Иудаизм к XV столетию накопил огромный многовековой опыт в этой области. Создавалась сеть ячеек – «тройки», «пятерки». Но и о своих соседях рядовые представители, как правило, ничего не знали. В результате такой тщательной конспирации о деятельности «жидовствующих» церковные власти ничего не знали в течение целых 17 лет. За это время движение это успело выйти далеко за пределы Новгорода и перекинуться в столицу, где пропаганда велась почти исключительно среди высших кругов общества. В Новгороде прозелиты распространяли ересь, в первую очередь, среди наиболее образованных и влиятельных слоев населения – новгородского духовенства и купечества, имевшего большой вес в обществе, но духовно неглубокого, нетвердого в своем Православии и привыкшего благодаря своим заморским путешествиям снисходительно относиться к верованиям других народов.  

Первыми и наиболее влиятельными последователями Схарии стали два новгородских священника – попы Денис и Алексей. Совращены были и члены их семей – жены, дети. Последователи оказались настолько преданными учениками Схарии, что даже хотели принять обрезание (отсечение крайней плоти – важная «метка»). Но сами иудеи воспротивились этому – вероятнее всего потому, что как всегда при иудейском прозелитизме, в намерения Схарии не входило делать из новгородских попов «народа избранного». Поэтому отказ был мотивирован соображениями конспирации – когда обращенным доходчиво объяснили, что в случае обрезания они могут быть через это легко уличены в «жидовстве». Но, чтобы новоявленные ревнители «закона Моисеева»  не огорчались, им позволили тайно переменить имена. Алексей получил имя Авраама, а жена его стала Сарой. Учителя русских «жидовствующих» явно сыграли здесь на тщеславии протопопа-еретика. Ему льстили как родоначальнику будущего народа, который якобы станет «новым хозяином Руси». «Тщеславие – любимый грех сатаны»…

В современной исторической литературе у ряда авторов можно встретить мнение о том, что движение «жидовствующих» вовсе не было попыткой водворения иудаизма на Руси, пытаясь пытаясь представить новгородское «жидовство», как некое близкое к европейскому «Ренессансу» явление, - эдакое либеральное, культурно-гуманистическое движение, которое якобы стремилось просветить дремучую Русь, закосневшую в своем «православном консерватизме». Некоторые авторы в этом движении умудряются усмотреть даже некий антифеодальный пафос. Эти взгляды особо упорно пропагандировал советский историк Яков Соломонович Лурье, который предпочитал всю эту историю «комментировал таким образом, чтобы читатель верил: «вся история про Схарию выдумана от начала до конца»[8].  

При этом «жидовствующим» удалось привлечь расположение московского князя Ивана III, требуя от монастырей отказаться от владения земельными угодьями и крепостными. (Вспомним рассмотренный нами во второй части пример «пророка» Маздака, начавшего манипулировать шахом Ирана именно с «установления справедливости». Ситуация отличается от произошедшего в Персии лишь тем, что на целомудренной Руси «пророк» Схария не решился проповедовать сексуальную распущенность). 

Вопрос о церковном землевладении на Руси в ту пору приобрёл остроту во многом из-за того, что землевладельцы, ожидая скорую кончину мира (которая по неизвестно кем распространённому тогда слуху должна была состояться в 1492 г.), передавали монастырям свои владения на «помин души».

После присоединения Новгорода Москвой в 1478 Иван III изъял в свою пользу более половины земельных владений новгородских монастырей. При общей неприязни новгородцев, необыкновенное почтение и любовь к московскому князю выразили всё те «жидоствующие» священники Алексий и Денис. Неудивительно, что Иван III приближает их к себе, и в 1480 году они получают места протопопов в Успенском и Архангельском соборах Москвы. Их проповедь привлекла к ереси многих москвичей, в том числе невестку великого князя Елену (племянницу Михаила Олельковича, который планировал стать во главе Новгорода), и приближенных великого князя, в числе которых были Иван Чёрный а также дипломат и писатель дьяк Фёдор Курицын[9].  

Между тем, в Новгород в 1484 г. был отправлен архиепископ Геннадий, который лишь волей случая узнает о ереси в 1487 году, когда в подпитии еретики начинают переругиваться между собой, о чем становится известно новому епископу. Геннадий доносит великому князю и митрополиту об открытой им ереси, но никаких последствий донесение тогда не имело. Епископ в это время поступал с ними довольно мягко: приносившие покаяние были вновь принимаемы в общение церковное через особый чин отречения от ереси. 

Несмотря на противодействие митрополита Московского Геронтия, Геннадию удалось заручиться поддержкой влиятельных епископов, и в 1488 созвать собор, на котором нераскаявшиеся новгородские еретики были осуждены. В дальнейшем противники жидовствующих встретили серьёзные трудности: митрополитом стал слабовольный Зосима, полностью следовавший политике великого князя и, по некоторым сведениям, сам придерживавшийся еретических взглядов. И только благодаря Иосифу Волоцкому, написавшему обличительную книгу «Просветитель», власти были вынуждены назначить сыск, и новый собор в 1490 отлучил еретиков от церкви и предал проклятию. Противники ереси, однако, были разочарованы слишком мягкими приговорами — никто даже не был казнён, а ведь требовали отступников «жечи и вешати»[10].

После собора политическое влияние «жидовствующих», которые прильнули к нестяжателям, не пошатнулось: Зосима оставался митрополитом, к тому же, так и не состоявшийся в 1492 конец света дал сильнейший аргумент в свою пользу. Только в 1495 удалось сместить Зосиму, а в 1499, посредством сложных дворцовых интриг, вызывать гнев великого князя на главных сторонников ереси при дворе. Одновременно Иосиф Волоцкий и его сторонники вели борьбу против нестяжателей. Хотя позиция нестяжателей в вопросе о церковном имуществе импонировала великому князю, в его глазах они запятнали себя поддержкой опальных бояр. 

Когда на соборе 1503 года великий князь поднял вопрос о церковных имуществах, Иосиф Волоцкий призвал его на старости лет свершить душеспасительное дело — розыск и наказание еретиков. Иван III поддался нажиму. В 1504 году под председательством митрополита Симона был созван собор, специально посвящённый искоренению ереси. Собор носил политический характер и был направлен против царицы. Видные приверженцы ереси были преданы анафеме и сожжены[11], вскоре после чего ересь прекратилась. Во всяком случае, жидовствующие оставили Россию до Раскола (который стал возможен с исполнением заговора против Рюриковичей, последующей Смуты и сменой династии на Романовых). 

Что касается Раскола и «реформы Никона» (1666-1667), которые не знал греческого языка, то он  произошёл под негласным влиянием «монаха еврейского происхождения» Арсения Грека, - «еретика, иезуита, бесермена, жидовского обрезанца»[12], который сделал многое, что бы уничтожить славянские книги и летописи, и ввести «новые переводы» Библии. Этот воспитанник иезуитской коллегии в Риме, неоднократно переходившего из православия в католичество, униатство и обратно, принимавшего магометанство, и «сознавшегося, что обрезан» лишь при угрозе медицинского осмотра.  

Среди «оригиналов» по которым «правили» священные книги, например, оказался никем непроверенный «греческий молитвенник» венецианского (!) издания 1602 г. Нужно отметить, что именно в Венеции была одно из крупнейших иудейских гетто Европы и именно здесь, в типографии Д. Бомберга, в 1520 г. впервые был напечатан Талмуд (отсюда же пошла и секта социан, о которой мы расскажем в следующих частях статьи, и именно эта «секта венецианцев», по мнению Л. Ларуша и Х.Грэхэма Лоури, изначально получила контроль над Банком Англии[13]). 

Ghetto di Venezia — изолированный каналами участок земли в районе Каннареджо в Венеции, плотно застроенный 5 - 8 этажными(!) зданиями – первыми «небоскребами» в истории. Само название "гетто" означает "плавильня" - поскольку на этом месте, до переселения иудеев с острова Джудекка, где они селились с XII в., в Каннареджо находилась мастерская по выплавке металлов. Иудеи занимались ростовщичеством, медициной и торговлей мануфактурой.

В своих трудах доктор православной истории проф. Н.Д. Успенский неопровержимо доказал, что образцами для исправления служили современные греческие богослужебные книги, изданные преимущественно в иезуитских типографиях Венеции и Парижа. Чтобы скрыть этот факт, «правщики», фальсифицируя, писали в предисловиях некоторых книг, что исправление проводилось согласно «с древними греческими и словенскими» образцами (служебник изд. 1655 г.)[14]. 

Принципиально важно напомнить, что именно свят. Геннадий впервые на Руси начал собирать «ветхий завет» - который изначально на Руси практически не использовался при службе. Сделал он это лишь для обличения ереси жидовствующих, но количество экземпляров «для служебного пользования» было минимальным.

Не будем повторять всю историю попыток издания этого собрания книг иудеев, и борьбы ветхозаветствующих апостатов по подмене смыслов, которая закончилась сожжением всего тиража переведённого с масоретского кодекса ветхого завета в 1826 году. Укажем, что общедоступным синодальный перевод некоего «еврейского подлинника» стал лишь в 1876 году[15]. И уже в начале ХХ в. наша страна оказалась глубоко пораженной «революциями». 

Между тем, что не удалось в России Рюриковичей – изначально получилось провернуть в Европе с католичеством, где иудеи и «жидовствующие» стали незримыми идеологами «Реформации» - стоя за спинами Лютера и Кальвина – в 1520-30-х г. – «после Константинопольской переписки» и возникновения «Банка Амстердама» - города, втянувшего в себя изгнанных иудеев и еретиков со всей Европы. 

Другим таким городом стал Мюнстер.  

Часть VI. АНАБАПТИСТЫ. ИУДОБОЛЬШЕВИКИ ОБРАЗЦА 1534 ГОДА[16]

«ДЬВОЛ В ДЕТАЛЯХ» 

Первопричиной кризиса католичества стало поведение погрязшего в разврате и стяжательстве иерархов Рима. Папа был объявлен не только высшей, полной, непосредственной, вселенской и ординарной властью в Католической церкви, но и «приемником князя апостолов»[17]. Вершину светского могущества папской власти ознаменовал документ, известный как «Диктат папы» (1075 г.), который провозгласил, что Папа «обладает вселенской юрисдикцией и непогрешимостью». В результате объявленной априори «непогрешимости», «наместники бога» впадали в тяжкий разврат, пополняя бюджеты торговлей индульгенциями через монастыри. 

Ответом стала идея Мартина Лютера, устранившего в Западной Европе монопольную трактовку христианства Римом. Реформация заключалась не только в переводе Библии с латыни на понятный всем немцам язык, но и призыв всех к труду и аскезе, а самым тяжким грехом объявлялась бесполезная трата времени. 

Казалось бы, что здесь плохого? 

Между тем, Лютер начал Реформацию церкви по принципу «убрать из церкви всё, что явно противоречит Библии», а Жан Кальвин пошёл дальше и убрал из церкви всё, что Библии, на его взгляд, не требуется. Он предельно рационализировал учение, не оставив в нем ни малости мистицизма и свободы воли человека. Центральная доктрина кальвинизма – Тоталитарный Бог. Ликвидировавший церковную обрядность, кальвинизм отрицает и необходимость помощи духовенства в спасении людей. При этом было объявлено, что «представитель мирской аскезы должен обладать известной счастливой ограниченностью и не проявлять интереса к вопросу о “смысле” мира»[18].  

Кальвинизм сформулировал религиозно-философские идеи, которые стали идеологией самой беспринципной части капитализма, отдав все симпатии олигархической форме правления. Опыт Лютера (чьё учение вызвало восстание, призывающее к возврату к нормам раннего христианства) ему показал, что к Евангелию и идеям раннего христианства взывать опасно, свой упор Кальвин сделал на «ветхом завете», фактически вернувшись к «злому и мстительному иудейскому богу», которого в Новом Завете нет. Не случайно, что кальвинизм породил еще большие беды.  

  

«ОНИ ОТОРВАЛИ ОТ СЕБЯ ХРИСТА, ЧТОБЫ ВОЗВРАТИТСЯ К МОИСЕЮ» 

При этом Реформация была подготовлена тайными обществами т.н. «гуманистов», находящихся под влиянием матрицы иудаизма и каббалы. Основные проблемы начались именно тогда, когда Лютер совместно с Филиппом Меланхтоном в 1523 году перевели на немецкий «ветхий завет»[19], способствуя осуществления одной из наиболее серьезных идеологических диверсий в истории человечества. 

Точно так же и переводчик «швейцарской» версии «ветхого завета» Кальвин был изначально допущен в иудейские иешивы, что даже по сегодняшним временам осуществить практически невозможно - «гой, который изучаетъ законь, достоинъ смертной казни»[20]. Эти необыкновенные привилегии были проведены через родственника Меланхтона - гебраиста и каббалиста Йогана Рейхлина, предлагавшего открыть в каждом немецком университете по две кафедры иврита. 

Про него, как негласного «Отца Реформации», французский публицист Жорж Бато писал так: 

«Этот ученый гуманист представляет один из совершеннейших типов гуманиста-знатока еврейского народа, который, вместе с возвратом к истокам древности, привел к возврату к истокам иудаизма. Когда некий монах, сам обращенный иудей, по имени Ифеферкорн, потребовал уничтожения и запрещения Талмуда, Рейхлин стал на сторону иудеев и их книг... Когда после различных прений, Рейхлин был окончательно осужден Римом, он подчинился, но именно в его партии недовольных, оставшейся сильной и единой, Лютер навербовал впоследствии своих первых последователей и самых твердых помощников»[21]. 

«… (реформаторы) кончили тем, что нашли в Ветхом Завете то, что там действительно находилось: дух еврея и основные идеи иудаизма. Это было наглядно, особенно в кальвинизме, который, в конечном счете, есть не что иное, как иудаизм, расширенный, освобожденный от своих узких пристрастий, национальных и племенных... Кальвин создал восторженное учение логиков, культ и мораль пуритан, и правительство демократов... Он приготовил в Женеве верование и правление для всех тех, кто отбросят веру и возмутятся против правительств своих стран.  …совершеннейшее выражение кальвинизма… состоит из странной смеси фанатизма и барышничества, преданности и духа восстания, утилитаризма и утопии. 
…жестоки и упрямы, полны страстями и воспоминаниями об еврейском народе, который, поражая своих врагов, защищал и мстил за своего Бога. Тем и другим жертва жизнями были за обычай, и пролитая кровь их вовсе не ужасала… Как и иудеи, Пуритане считают себя народом Божиим, народом, избранным Богом для выполнения его велений; они все взяли от иудеев, исключительность - в той же мере, как дух непрестанного восстания... Сходство полное и безусловное»[22].    

Иудаистская сущность «реформации» наиболее ярко проявилась в изуверской секте анабаптистов. Подконтрольная европейская литература почти начисто замолчала историческое явление «Царства Сиона в Мюнстере». Иудейские фальсификаторы истории в очередной раз устранили устранить из памяти человечества кровавую страницу, обличавшую злобную сущность иудаизма по отношению ко всему миру. 

Член Комиссии Думы «по еврейскому вопросу» Н.Е. Марков в 1928 году провел подробное исследование, в котором в т.ч. использовал и выдержки из редкой книги виконта де Бюссиер[23] -   
  

«ИСТОРИЯ АНАБАПТИЗМА»   

С 1524 года - всего через год после перевода «ветхого завета» - в большом германском городе Мюнстере началось лютеранское движение, имевшее не только религиозное, но и экономическое значение. В 1525 году начались волнения «бедных» евангеликов против богатых католических монастырей и духовенства. В то время в Мюнстере царствовал принц-епископ Фридрих фон Вид. «Своевременная чума» 1529 -1530 гг. еще больше ослабила систему власти, пока лютеранство все более увеличивало свои требования. Часть католического духовенства перешла к реформации и стала по главе движения, принимавшего все более «социалистический вид».  

Декларировалось, что анабаптисты жаждали возродить дух раннего христианства с замечательными постулатами: понимание Церкви как братства, живущего согласно принципов ученичества и следования за Христом с добровольным присоединением по вере; выражение христианской жизни в любви и непротивлении; отказ от применения оружия; отношение к богословию как к вспомогательному инструменту, а не цели. Церковь как сообщество спасенных (искупивших свой грех) должна быть отделена от государства, существующего для наказания грешников. Такие постулаты вели и к преобразованию социальной системы в целом, тем более, что какая-либо форма феодальной зависимости и социального неравенства, признавалась антихристианской. 

Но далее «начинались детали». Само понятие «анабаптизм» означало «перекрещение», поскольку крещение, производимое в младенчестве, они (подобно альбигойцам) посчитали «оскорбляющей Бога формальностью».  

Во что превратили это движение, мы увидим ниже. «Иудей стоял сзади этих возмутителей и этих расстриженных клириков; его еще не было видно и не сразу еще увидят; но он уже делал приготовления к своему выступлению. Лютеранство, собиравшееся истребить католичество, в Мюнстере, в свою очередь должно было быть потреблено анабаптизмом»[24].  

Анабаптисты, как и их более поздние последователи, пуритане «…были иудействующими фанатиками, они закрывались учениями и практикой Ветхого Завета, ставшего для них единственным источником жизни... Еженедельный праздник, посвященный Церковью памяти воскресения Спасителя, они превратили в иудейский шабаш. Они искали правил судопроизводства в Моисеевом законе и указаний направления своей обыденной жизни в книге Судий и Царств. Одежда, походка, говор, занятия, увеселения этой суровой секты были установлены по правилам, подобным фарисейским»[25]. 

23 февраля 1532 г. «друзья чистого Евангелия», воспламененные расстриженным священником Бернардом Роттманом разбили и разграбили церкви Мюнстера, выбросив всю священную утварь. Вместо борьбы с мятежниками, принц-епископ Фридрих Вид удалился на покой в Кельн. Каноники великого Mюнстерского Капитула избрали ему преемником герцога Эриха Брауншвейга, но он тут же был отравлен и умер. Тогда каноники избрали нового принца-епископа, графа Франца фон Вальдека. 

10 августа 1532 г. «друзья чистого Евангелия» захватили все храмы и воспретили всякие богослужения, разрешив только проповеди. Сенат города Мюнстера дошел до того, что предложил католикам, которые тогда были еще в большинстве, воздержаться от святого причастия на Рождестве Христовом, дабы не раздражать евангеликов. Ободренные уступчивостью Сената, реформаторы объявили по Мюнстеру запрещение крестить младенцев. С 1533 года происходит разрыв «евангеликов» с Лютером, Меланхтоном и лютеранством. 

Расстрига Роттман объявляет «новую систему», основные положения которой следующие: «суббота установлена Господом, а воскресение изобретение людское»; «вот уже 14 веков, как не существует истинных христиан, Христос был последним священником, даже апостолы не имели этого сана»; «ростовщичество воспрещено христианству, ему запрещается платить или получать проценты на деньги, все вещи должны находиться в общем обладании, как во времена апостолов». 

«Новая система» стала настоящей системой «иудо-коммунизма»: празднование шабаша соединилось с одномоментным обобществлением собственности. Знакомому с предыдущими частями статьи историческим обзором, выявившим определенные закономерности, не сложно  предугадать и появление «избранных». Собственно, именно так и произошло, когда из Голландии, тогдашнего мирового финансового центра сефардов, явилось сразу два Жана (Иоанна) - Жан Бокельзон и Жан Маттис. Последний сразу назвался «пророком Енохом». Бокельзон, воспитанник иудеев-портных из Лейдена, поначалу назвался «Илией», но имя не прижилось и его стали именовать Иоанн Лейденский. Когда тов. «Лейденский» прибыл в Мюнстер в 1534 году, ему было всего 24 года; в Голландии он был уже женат на богатой вдове, но успел разориться. В город он прибыл в сопровождении рыжей Дивары, владелицы передвижного борделя из 17 повозок. Как отмечает летописи, «Дивара предпочитала обоих – ‘Еноха’ и ’Илию’». 
 
Оба «пророка» ходили в длинных, ветхозаветного покроя, одеяниях (позже отчасти повторными у движения хиппи). «Пророки» сразу объявили в Мюнстере «огненное крещение» для избранных анабаптистов. Кощунственная пародия огненного сошествия Святого Духа на Апостолов закончилось поголовным свальным грехом в доме главного мюнстерского палача Бернарда Книппердоллинга. 

В городе началось безумие. «…Все на базаре пророчествовали - даже дети 7 лет. Женщины делали удивительные прыжки. Безбожники же говорили: они безумны, они напились сладкого вина»[26]. 

Свою власть анабаптисты показали в страшном погроме, произведенном 24 февраля – уже через 3 дня после выборов. Были разрушены монастыри, церкви, разбиты статуи, сожжены иконы, мощи святых выбрасывались на улицу. Злобу их вызывало не только все, что связано с религией, но и вся старая культура. Статуи, окружавшие базарную площадь, были разбиты. Драгоценная коллекция старинных итальянских рукописей, собранная Рудольфом Фон Лангеном, была торжественно сожжена на площади. Картины знаменитой тогда вестфальской школы были уничтожены так основательно, что теперь она известна только по рассказам. Разбивались даже музыкальные инструменты. 

Бокельзон-«Лейденский» до времени оставался в тени, добровольно уступив первенство «пророку Еноху», который объявил в городе законы «истинного Израиля». 27 февраля анабаптисты начали «изгнание безбожников», то есть граждан, не принявших учения «пророков». Маттис-«Енох» настаивал на том, чтобы их всех убить, но побоялись, что за кровь начнут мстить. Пришли к решению изгнать из города всех, кто откажется принять второе крещение. Было созвано собрание вооруженных анабаптистов. «Енох» сидел погруженный в транс, потом очнулся и начал кричать: «Долой детей Исава! Наследство принадлежит детям Иакова!». 

Мюнстер был переименован в «новый Иерусалим». Тут же начались насильственные крещения взрослых людей: раздетых мужчин и женщин гнали по городу голыми и погружали в ледяную воду реки (была уже зима). Всех, кто отказывался перекрещиваться, грабили, раздевали и выгоняли из города под крики «вон безбожников!». Множество раздетых и босых граждан с детьми и стариками погибли, замерзнув в окрестных полях и лесах.    

«Енох» ежедневно выходил на площадь и взывал: «Последователи Исайи! Это место, этот новый Cион, этот дом принадлежат сынам Иакова, истинным израильтянам!». Далее он объявил отобрание всех ценностей и уничтожение всех книг, кроме «ветхого завета». Все книги и библиотеки были сожжены.    

По-видимому, помешательство Mаттиса было действительно серьезным, ибо, когда принц-епископ граф Вальдек собрал войска и осадил мятежный «Новый Иерусалим», то Маттис на одной из общих трапез, которые совершали анабаптисты, неожиданно воскликнул: «Да будет воля Твоя, а не моя!» - и стал прощаться, целуясь с присутствующими. Оказывается, ему было видение, что он должен вызвать неверных на бой по примеру Самсона. На следующий день с несколькими «учениками» с громкими проклятиями он вышел из ворот города на неприятеля. Естественно, его тут же порубили на куски - на глазах у анабаптистов, усеявших стены города в ожидании гибели «неверных» по слову «пророка».   

После гибели «Еноха» власть над Мюнстером перешла к «Иоанну Лейденскому». Сначала ему «Господь замкнул уста на три дня», после чего тов. Бокельзон-Лейденский объявил, что ему было откровение - о новом правлении в городе. Новый Судия Израильский тут же взялся за дело: упразднил Сенат, хотя тот состоял весь из послушных «пророку» анабаптистов и вместо Сената назначил совет «старейшин двенадцати колен израильских». Ими, без всяких выборов, стали влиятельнейшие из голландских проповедников. Изданная Бокельзоном конституция из 33-х статей, а том числе гласила: «Все, что Старейшины решат для блага Нового Иерусалима, будет сообщено общему собранию израильтян через пророка Иоанна Лейденского, верного слугу Высочайшего»; «Обеды будут вкушаться всенародно сообща; каждый примет все то, что ему подадут, будет есть скромно, в тишине; братья и сестры будут разделены и в сосредоточении будут слушать чтение, которое им предложат из Ветхого Завета». Согласно 29 статьи «Всякий иностранец иной веры, который войдет в город, будет допрошен Книппердоллингом. Разговоры с иностранцами не дозволены никому, кроме Старейшин; остальные дети Израиля должны избегать сношений с язычниками».  

Ссылаясь на пример ветхозаветных патриархов, «Иоанн Лейденский» объявил обязательным многоженство. Новому закону благоприятствовало то, что после изгнания «безбожников» в Мюнстере оказалось в 2-3 раза больше женщин, чем мужчин. Введение многоженства было дополнено законом, согласно которому все женщины, возраст которых этому не препятствовал, были обязаны иметь мужа. Начался дележ женщин. Тех, кто отказывался – предавали казни. 

Очевидцы рассказывают о насилиях и самоубийствах. Об атмосфере, в которой осуществлялся этот закон, говорит другое постановление, запрещавшее при выборе жены врываться толпой в дом. Можно себе представить, какова была жизнь новых семей. И в нее ещё вмешивались власти, время от времени устраивая публичные казни непокорных жен. «Пророк» саморучно отрубил голову той, которая ему отказала, а другие его жены в это время пели «Слава Богу Всевышнему». При таком законодательстве в Новом Cионе начался такой разврат и насилие, что в городе не оставалось ни одной девственницы старше 10-11 лет. 

«Они единодушно порешили, что все имущество должно быть общим, что каждый должен отдать свое серебро, золото и деньги. В конце концов все это и сделали». 

На этом «пророк» не успокоился («жид, что мешок, никогда не насыплешь»), поэтому в городе появился новый еврейский «пророк» - Дузентшнер из Варендорфа, который провозгласил полученное им от Бога указание - помазать «Иоанна Лейденского» в Цари Всего Мира. Это божественное указание было выполнено, и Дузентшнер возвел Иоанна «на престол его отца Давида» и всенародно помазал его елеем на царство Сиона. Вице-королем был назначен главный палач Книппердоллинг («почти как Дзержинский»).   

Из реквизированного золота и камней свежеиспеченному Царю Сиона сделали две короны – царскую и имперскую. Его эмблемой стал земной шар с двумя скрещивающимися мечами — знак власти над все миром. «Царь» появлялся под звуки фанфар, в сопровождении конной гвардии. Впереди шел гофмейстер с белым жезлом, позади — роскошно одетые пажи; один нес меч, другой — книгу Ветхого Завета. Дальше следовал разодетый в шелка двор. Все встречные должны были падать на колени. 

«Тов. Дивара возглавили культурный сектор». Для жителей «революционного Мюнстера» она вместе с остальными служительницами борделя устраивала театральные представления, в некоторых пародировалось богослужение. Другие представления имели социальное направление — например, «разговор богача с Лазарем». Улицы города и все известные здания были переименованы. Новорожденным давали вновь изобретенные имена.     

Однажды на пир к Царю были созваны 4200 жителей. Царь и царица угощали их. Потом пели гимн «Слава Богу Всевышнему». Вдруг Иоанн Лейденский заметил среди гостей кого-то, кто показался ему чужим: «Он не был в брачных одеждах». Решив, что это Иуда, царь тут же отрубил ему голову. После этого пир продолжался.  

Царь Cиона и Всего Мира имел видение, из которого он узнал, что никто не должен иметь больше одного кафтана, двух пар чулок и трех рубашек. Этому должны были подчиниться все, не принадлежащие ко двору. Все остальное имущество было отобрано и снесено в склады Царя Израильского. Многие мюнстерцы пробовали соединиться и низвергнуть тиранию анабаптистов. Однажды восставшим удалось схватить и посадить в тюрьму всех «пророков» и старейшин израильских, но были окружены голландцами и фризами, сохранившими верность тов. Бокельзону. Восставших привязали к деревьям, Бокельзон подбадривал «Кто сделает первый выстрел, окажет услугу Богу». Далее казни происходили почти каждый день: например, 3 июня 1535 г. казнили 52 человека; 5 июня — 3; 6 и 7 июня — по 18 и т. д. 

Все это время войска фон Вальдека осаждали город, который храбро защищало воинство Cиона. Впрочем, к тому времени большая часть коренных жителей Мюнстера была либо в изгнании, либо погибла, а город кишел иудействующими фантиками со всей Европы, в особенности из Голландии.   

По-видимому, существовал план поднять восстание в окрестных городах, который был частично выполнен. В Фризландии анабаптисты захватили и укрепили монастырь, в котором выдержали долгую осаду. Победа над ними стоила 900 человек убитыми. Эскадра кораблей анабаптистов двинулась с целью захватить Девентер, но была перехвачена флотом герцога Гельдернского. Под Гроннингеном собралось войско анабаптистов силой около 1000 человек, чтобы пробиться к Мюнстеру. Его тоже рассеяли войска герцога Гельдернского. Но наибольшую силу анабаптисты-выкресты имели в Голландии. Здесь в 1535 г. им удалось даже ненадолго захватить ратушу Амстердама, но власти скоро оказались хозяевами положения.   

Бокельзон отобрал войско, с которым собирался прорваться, если из Голландии придут на помощь, и строил передвижную баррикаду из повозок. Ночью, босой, в одной рубашке, он бежал по городу и кричал: «Радуйся, Израиль, спасение близко!», потом созвал все войско на площадь, чтобы двинуться на прорыв. Когда все собрались, он явился в короне и царских одеждах и сказал, что час выступления еще не настал, он лишь хотел испытать их готовность. На всех был приготовлен пир - всего было около 2000 мужчин и 8000 женщин. После обеда он вдруг сообщил, что складывает с себя царскую власть. Но «пророк Дюзентшнер» возвестил, что Бог призывает «брата Лейденского» оставаться царем и покарать неправедных. 

Таким же представлением было и «избрание герцогов». В 12 частях, на которые делился город, было проведено тайное голосование. Записочки с именами кандидатов были положены в шапку, откуда их вынимали специально для этого назначенные мальчики. Избранными, естественно, оказались близкие Бокельзону «пророки». Каждый из «избранных» получил в дар одно из герцогств Империи - одну из 12 частей города, а заодно и контроль над примыкавшими к ней воротами. 

В конце концов, богатые запасы истощились, и в Мюнцере начался голод. Съели лошадей, а тем самым и свою надежду на прорыв. Пророки конфисковали все припасы, было запрещено под страхом смерти печь дома хлеб, все дома обыскивались, никто не имел права запирать дверь. Жители стали есть траву и корни. Царь Сиона провозгласил, что «это нисколько не хуже хлеба». В это время он созвал «апостолов», свой двор и своих жен на роскошный пир во дворце. Очевидец (Грозбек), впоследствии бежавший из города, говорил: «они вели себя так, как будто собирались править всю жизнь»[27].

В качестве громоотвода служил фанатизм. Царь приказал: «Все высокое будет уничтожено», и жители стали разрушать колокольни, верхушки башен. Все расширялся террор. Обнаруживались все новые и новые заговоры. Один обвиняемый (Нортхорн) был разрублен на 12 частей, его сердце и печень съел один из «голландских пророков». 

Все более стесняемый осадой «Иоанн Лейденский» попробовал повторить историю Юдифи и Олоферна, подговорил красавицу Хиллу Фисон отправиться в лагерь осаждающих, и там, прельстив графа Вальдека, отравить его. Для этого была заготовлена особая, пропитанная ядом, рубаха. Замысел расстроила неконтролируемая болтовня анабаптистов, «новая Юдифь» была схвачена в шатре принца-епископа и казнена. Финально граф Вальдек взял штурмом Мюнстер, пленил Царя Cионского и весь совет Старейшин Израильских, поместив их в открытые клетки, развешенные на соборе. Характерно, что Бокельзон во время штурма скрывался в самой надежной городской башне, а потом сдался в плен. Под пыткой он отрекся от своей веры, признал, что «заслужил смерть и десять раз» и пообещал, если ему сохранят жизнь, привести к покорности всех анабаптистов. После суда все «пророки» и «герцоги» анабаптизма были казнены 22 января 1536 года. 

Выяснилось, что за время своего владычества, они истребили более половины всего мюнстерского населения. Зато на золотой короне «Иоанна Лейденского» красовалась вырезанная надпись: «Ein Kоnig dеr Gеrесhligкеit ubеr аll» («Царь справедливости выше всего»). Собственно, так все идеи, с изначально привлекательным зерном, после прикосновения к ним носителей матрицы «избранности», повторяют историю про царя Мидаса. Только превращаются они совсем не в золото… 

продолжение следует…