Информационное агентство «Regnum» опубликовало интервью с нобелевской лауреаткой – русскоязычной писательницей Светланой Алексиевич. Журналистов можно поздравить. Никому до сих пор не удавалось разговорить Алексиевич настолько основательно – попросту боялись задавать ей по-настоящему неудобные вопросы.
Интервью белорусско-украинской русскоязычной писательницы Светланы Алексиевич, которой шведский Нобелевский комитет присудил премию по литературе 2015 года, производит сильное впечатление. Текст опубликован информационным агентством «Regnum» вопреки воле самой писательницы, и запрет, конечно, не был случаен. Алексиевич предстает в чудовищно неприглядном виде.
Необандеровка, одобряющая убийство Олеся Бузины, требующая запрета русского языка на Украине, повторяющая зады русофобской пропаганды против москалей. Наконец, животная расистка, требующая изгнания русских… из Белоруссии… В глазах русской и мировой общественности лауреатка хотела, наверное, выглядеть как-то не так. Но, как говорится, нечего на зеркало пенять…
«… во мне украинская кровь».
«Вы, русские, в Чечне вели себя еще хуже».
«Я не знаю, как у вас, а у нас в Белоруссии из десяти миллионов человек после войны осталось шесть с чем-то миллионов. И въехали около трех миллионов русских. Они до сих пор там».
«- Вы знаете, кто такой Олесь Бузина?
– Которого убили?
– И таких примеров сотни.
– Но то, что он говорил, тоже вызывало ожесточение.
– То есть таких надо убивать?
– Я так не говорю. Но я понимаю мотивы людей, которые убили».
«- Вы говорите, что когда сто лет назад (по вашему мнению) насаждалась русская культура – такое было плохо, а когда теперь насаждается украинская культура – такое хорошо.
– Она не насаждается. Украинское государство хочет войти в Европу. Оно не хочет жить с вами.
– Поэтому нужно отменить русский язык?
– Нет. Но, может быть, на какое-то время и да, чтобы сцементировать нацию. Пожалуйста, говорите по-русски, однако все учебные заведения будут, конечно, на украинском.
– То есть можно запрещать людям говорить на том языке, на котором они думают?
– Да. Вы сами занимались тем же».
«Вы знаете, мне не нравится наше интервью, и я вам запрещаю его печатать».
Информационное агентство «Regnum» можно поздравить с действительно удачной работой. Никому до сих пор не удавалось разговорить Алексиевич настолько основательно – попросту боялись задавать ей по-настоящему неудобные вопросы.
Но возникает закономерное удивление. Почему Нобелевский комитет два года назад остановил свой выбор именно на Алексиевич? Политические мотивы вполне понятны – показать общезападную дулю Москве, поощрить идущие в Европу вопреки воле Кремля литературы освобожденных восточноевропейских народов… А список кандидатов с каждым годом становится все более узким, и Нобелевский комитет, а, главное, его кураторы, и так уже слишком часто обжигался на русских писателях, чтобы рисковать еще раз.
Дали некогда премию Александру Солженицыну, диссиденту, жесточайшему критику советского строя, врагу кремлевского политбюро номер один, вознесли его на пьедестал литературной величины первой статьи, голоса неумолкающей русской совести. И что же? Вместо того чтобы платить и каяться, Солженицын оказался защитником прав русского народа, не желающим поступаться ими ни ради каких других, он обрушился с ожесточенной критикой на американский закон о порабощенных нациях, указывая, что в нем русский народ записан не в жертвы, а в поработители. Вернувшись из изгнания, Солженицын и вовсе оказался столпом русского национального патриотизма, ожесточенным критиком украинства, а в конце пути так и вовсе, в гроб сходя, по сути, благословил Владимира Путина.
Ладно, errare humanum est, нашли нового русского лауреата Иосифа Бродского – еврей, модернист, тунеядец, хоть и вынужденный, но уже эмигрант, человек, встроенный в западный литературный истеблишмент и пропитанный западными ценностями. Осечки быть не может! И что же лауреат сделал? Написал издевательские стихи о незалежной Украине, унизив ее так, как никогда ни до, ни после никто не унижал. И умер – не перевоспитаешь. А после смерти начало вскрываться второе дно нового литературного двурушника. Оказывается, и крещен он, и любимое слово – Империя, и любимое место – Крым, русский Крым, и «мой народ» у него внезапно русский. Оказался лауреат заурядным ватником.
Но в Нобелевском комитете люди неглупые. Сообразили в чем дело. Будь русский писатель хоть трижды нерусским, хоть десятижды либералом, да хоть геем, но просто талантливым, живущим стихией русского языка, и через брешь таланта в него протиснутся Александр Пушкин и Федор Достоевский, а уж заселившись – начнут в нем хозяйничать, переделывать жилье под себя. Русский язык ватен, колораден, шовинистичен и националистичен по своей семантической структуре. Русская литературная традиция (а на какой еще учиться писать по-русски, если не на ней) перевербовывает в фашисты – в кавычках – за полчаса.
И нашли нобели волшебное средство – русскоязычный писатель должен для верности единственно истинным западным ценностям быть бездарью. То есть не знать, не чувствовать, не понимать того языка, на котором пишет, ненавидеть его, быть механическим переводчиком. И тогда все срастется.
Так и появился на свет феномен Алексиевич – автора совершенно стерильного со стороны литературного таланта. Литературный секонд-хэнд с дисконтом. Дело не в том, что она регулярно выдумывает то, чего никогда не было, называя свои выдумки документальным свидетельством, не в том, что периодически ее ловят на плагиате (как случилось с рассказом Алексея Козлачкова про итальянские мины), дело именно в абсолютном невладении русским языком, словесной одаренности на уровне заводской многотиражки.
Дело в отсутствии хотя бы искры таланта в области русской литературы.
И такой рецепт создания литературного гомункула сработал. Алексиевич и в самом деле говорит ровно то, чего от нее ждут, не отступая ни на шаг, отлично зная себе цену, которая вся только от международного – в кавычках – признания. Она полностью лишена амбиции войти в историю русской литературы, отлично сознавая, что ценность ее в ней – около нуля. И тем послушней в исполнении своей политической миссии.
Но тем и бесполезней. Слово Светланы Алексиевич вызывает только отвращение к той политике и тем идеям, которые она представляет. То есть опять же работает на русских.
Опять русский язык обманул!
Егор Холмогоров
Источник: НПО «Истина»